Челнок с орбиты Елена Павловна отправилась встречать лично. Благо идти было совсем недалеко. Женщина вспомнила первый день на планете. Приветствие у трапа, букетик местных полевых цветов, небритые, но восторженные лица поселенцев. Хорошо, что тогда все обошлось. Ведь на цветочную пыльцу у Елены Павловны с детства аллергия. Да и восторгов уже через пару часов заметно поубавилось, когда колонисты поняли, что прибывшая, прежде всего руководитель, а уже потом, далеко-далеко потом, где-то так далеко, что и не разглядишь, - женщина.
Центральная база на Тринидад 5 больше всего напоминала небольшую деревню. Разбросанные хаотично жилые модули (хаотично только потому, что размещались еще до вступления в должность начальника экспедиции Панюшкиной Е.П.), ныне соединялись безупречно прямыми дорожками, и образовывали сложную геометрическую фигуру. Центр ее венчала посадочная площадка, которую все между собой именовали исключительно 'причал'. Все - это команда из тридцати 'сырьевиков'. Костяк коллектива составляли рабочие, занятые рудничным промыслом, под руководством немолодого уже бригадира с непривычным именем Донатас. Компанию им составляли врач, научный консультант да пара геологов. 'Составляли, - с горечью повторила про себя слово Елена Павловна. - Именно что 'составляли'. В прошедшем времени. Эх, ребята, натворили вы дел!'
То, что работа ей предстоит непростая, она поняла еще на борту, изучая списки колонистов. Глаз на первой же странице зацепился за короткое, без пояснений 'плюс один'. Ознакомившись с документом полностью, Елена начала догадываться, почему командор настоял именно на ее кандидатуре. Не взирая на то, что основная специализация будущего руководителя экспедиции 'астрофизика' совершенно не соответствовала должности. И прекрасно зная, что всегда, когда разговор заходил о разделении обязанностей экипажа по половому признаку, не было более рьяной противницы тому, чем Елена Павловна. Но тогда язык не повернулся, чтоб возразить...
Внезапно налетевший порыв ветра донес стрекотанье приближающегося коптера.
'Все же снялись с места, - раздосадовано вскинулась женщина. - И приказ им не приказ! И ведь наверняка прибудут всем составом! Все тридцать чумазых физиономий!'
Предчувствия ее не обманули. Уже через пару минут вереница мужчин неспешной гусеницей потянулась к центру базы. Так же неторопно окружила колышущимся кольцом посадочную площадку и демонстративно вольготно раскинулась на стриженом газоне.
- На каком основании вы покинули..., - грозно нахмурив брови, ринулась в атаку Елена на бригадира.
Донатас извлек из зубов травинку, прокатал ее между крепкими, крупными пальцами. И флегматично, глядя чуть в сторону, процедил с непередаваемым прибалтийским акцентом:
- Трад-д-д-иция.
Вчерашняя видеосвязь разом всплыла в памяти. Елена живописала трудности, с которыми столкнулась на месте. Командор ее слушал, замерев, как изваяние, а Донатас, скептически склонив голову, изредка кивал. От объемных проекций мужчин по обе стороны почти физически веяло холодом. Иллюзия присутствия являлась настолько полной, что казалось - протяни руку и коснешься рукава летной куртки Вадима. С каждой секундой, с каждым произнесенным словом, нервное напряжение возрастало. Ей казалось, что вот-вот и командор оборвет ее, взглянет укоризненно сверху вниз и скажет: 'Ну что же вы, уважаемая? Я поручил вам такое простое дело, а вы даже с такой элементарной задачей не справились?'. Елена смешалась на середине фразы и замолчала. Повисла неловкая пауза, которую прервал Вадим: