Дети Северного сияния / Страница 2
- Это ведь не больница... Где я?
- Ты в школе-интернате Рунстенхёрг, - раздался тут новый голос, и Егор увидел входящего в палату темноволосого мужчину в светлых джинсах и чёрном свитере грубой вязки. - Теперь это твой дом. Пойдём, я тебя с ним познакомлю.
* * *
Мужчину звали Ярославом Борисовичем, он оказался директором школы. Кроме благородной седины на висках, у него была стильная татуировка сзади на шее и широкий кожаный браслет на крепком запястье. Очень необычный вид для директора...
Ярослав Борисович долго вёл Егора по каменным коридорам интерната, те петляли и извивались, и за каждым поворотом словно открывалась новая эпоха - Егору казалось, что они шли то по старинному дворцу, то по суровой средневековой крепости, то по аскетичному монастырю.
Вдоль низких потолков тянулись провода, с которых свисали, словно новогодние игрушки, всё те же ретро-лампочки Эдисона; раскалённые нити причудливо переплетались за стеклянными колбами и заливали пространство тёплым жёлтым светом. Тут и там на стенах виднелись непонятные символы. Откуда-то издалека что-то капало, где-то сбоку за стеной иногда тихо постукивало, а в глубине лабиринта коридоров гуляло слабое эхо.
По пути Ярослав Борисыч рассказывал Егору о школе-интернате Рунстенхёрг. В неё попадали дети, оставшиеся без родителей. Сейчас в Рунстенхёрге проживало девятнадцать учеников от шести до семнадцати лет. Когда они заканчивали школу, руководство интерната помогало им найти работу и устроиться в жизни.
Директор остановился перед тяжёлой дубовой, окованной медью дверью.
- Вот твоя комната, - сказал он, приглашая Егора пройти внутрь. - Обживайся. Я зайду позже.
И ушёл.
Оставшись один, Егор с любопытством огляделся. Он никогда не был в детских домах или интернатах... По крайней мере, он не помнил, чтобы он там бывал. Впрочем, он вообще мало что сейчас помнил. Однако в его представлении интернаты для сирот должны были выглядеть совсем по-другому: безликие комнаты, простая мебель, голые крашеные стены и пахнущее хлоркой постельное бельё.
В этом интернате всё было не так - начиная с необычного директора и заканчивая тем, что в комнате, где Егору предстояло жить, вместо скучной дешёвой мебели стояло три старинных сундука, на полу лежали меховые шкуры, а каменные стены украшали загадочные карты неизвестных земель, расшитые гербами штандарты и картины с изображениями загадочных символов на желтоватой от старости бумаге.
Судя по тому, что в комнате стояло три кровати, Егору предстояло жить с соседями.
На кровати, на которую указал ему директор перед тем, как уйти, Егора ждали аккуратная стопка одежды, высокие тяжёлые ботинки и наручные часы. «Для меня», сообразил Егор, живо скинул пижаму и переоделся в удобные тёмно-серые штаны и мягкий вязаный свитер.
На тумбочке рядом лежала стопка учебников, тетради и ручки, в верхнем ящике - мыло, зубная щётка и паста.
Украдкой оглянувшись, Егор подкрался к соседской тумбочке и, не в силах обуздать любопытство, открыл дверцу - уж очень хотелось узнать что-нибудь про соседей.
Он не успел даже толком взглянуть на содержимое, как тяжёлая деревянная дверь скрипнула. Егор мигом захлопнул тумбочку и подскочил с виноватым видом.
В открывшемся дверном проёме виднелась чья-то вроде бы и коротко стриженая, но тем не менее вихрастая голова. Егор с досадой вздохнул: да уж, хорошо же начинается знакомство с соседями - с того, как его ловят его на том, что он шарит по чужим тумбочкам!